Александр Робак и Сергей Грузинов в фильме «Вечная зима». Пресс-служба фестиваля
Когда-то на 40-м Каирском фестивале Россия была главным гостем и в программе «Фокус российского кино» представили десять наших картин: «Слоны могут играть в футбол» Михаила Сегала, «Сердце мира» Наталии Мещаниновой, «Не чужие» Веры Глаголевой, «Война Анны» Алексея Федорченко, «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» Александра Ханта, «Битва за Севастополь» Сергея Мокрицкого, «Дурак» Юрия Быкова (хотя за четыре года до этого он уже участвовал в фестивале), «Елена» Андрея Звягинцева, «Царь» и «Дама Пик» Павла Лунгина, награжденного тогда за вклад в киноискусство. Приезжал Сергей Дворцевой с «Айкой». Рэйф Файнс представил свой фильм «Белый ворон» о Рудольфе Нурееве с участием российских актеров.
Теперь российское присутствие в Каире обеспечили две картины – «Филателия» Натальи Назаровой, вошедшая в основной конкурс, и «Вечная зима» Николая Ларионова из внеконкурсной программы, уже показанная до Каира в Стамбуле и Сан-Паулу. По нынешним временам это грандиозный путь.
События в «Вечной зиме» происходят в городе, разделенном на две части, – Европу и Азию. Там живет вполне обычная семья. Отец, которого сыграл Александр Робак, — настоящий мужчина со своими установками. Ему хорошо известны приметы мужественности, которые он вырабатывает в своем сыне. Парень должен уметь постоять за себя. Вот он, отец, когда-то заступился за свою будущую жену, с тех пор они вместе.
Александр Робак – самобытный актер, многое может, но его часто эксплуатируют однообразно, не давая возможности сделать шаг в сторону. Поначалу и в «Вечной зиме» он не выходит из привычных рамок, но постепенно набирают высоту. Все происходит слишком стремительно и резко обрывается, оставляя ощущение недоговоренности, хотя и в обрывочности, эскизности есть свой резон.
Жена Елена — из другого теста. Она – нежная, хрупкая, тонко чувствующая натура. Ее играет удивительная актриса Юлия Марченко, о которой наш кинематограф слишком поздно вспомнил и теперь наверстывает упущенное.
В роли сына 17-летний Сергей Грузинов, за плечами которого уже богатая кинобиография, начавшаяся в детские годы: «Мир! Дружба» Жвачка! — 3», «Шифр-3», «Пищеблок»… В «Вечной зиме» им взята новая планка, обещающая рождение талантливого и уже взрослого актера. Не каждому способному ребенку удается перейти этот рубеж.
На звездной дорожке — кинематографисты из Египта и Саудовской Аравии. Фото — Светлана Хохрякова
Незначительный случай в подъезде изменил жизнь обычной семьи. Однажды отец что-то грубое сказал незнакомым ребятам, а рядом были жена и сын, который и поплатился жестоко за бездумность родителя. Потом выяснилось, что близкие люди почти ничего толком не знали друг о друге. А сын никогда не упоминал о матери в своем дневнике, словно ее и не существует. Теперь с этим грузом надо как-то жить. Отец предпочитает мстить. Безутешная мать словно бы перестает существовать, превращается в собственную тень.
Российская жизнь такая страшная, и от нее становится еще страшнее, находясь в чужой среде, среди зрителей, которые многое не схватывают и не понимают абсолютно. У нас 90-е часто снимают те, кто знает то время понаслышке.
Николаю Ларионову 38 лет. Про возраст у него спросили зрители после показа. События в фильме происходят в конце 1990-х — начале 2000-х, но режиссеру хотелось достичь безвременья на экране, но это все-таки не вполне получилось.
Свой первый фильм Николай Ларионов снял по собственному сценарию, навеянному впечатлениями юности, которая пришлась на начало 2000-х. Он родился в Магнитогорске, выучился на инженера, потом окончил Высшие курсы сценаристов и режиссеров. Путь к первой картине оказался долгим. Николай работал как журналист и продюсер и теперь отлично знает все нюансы кинопроизводства, что, конечно, никого еще не уберегало от собственных ошибок в первых режиссерских опытах. Какую-то неуверенность, наверное, Николай и сам испытывал, раз сначала снял фильм на телефон со статистами и таким образом все отрепетировав.
Один из его любимых фильмов — «Скрытое» Ханеке, на который и был взят курс. Хотя зрители называли другие референсы. Сам Николай рассказал, что пересмотрел фильмы, снятые зимой. Кстати, зиму очень любил в кино Балабанов, и умел ее снимать.
На многие события интересно смотреть в ретроспекции. На том же 40-м фестивале поразила смелая комедия «От А до Б» Али Мустафы из ОАЭ, снятая в копродукции нескольких арабских стран, о поездке египтянина, сирийца и уроженца Саудовской Аравии из Абу-Даби в Бейрут. Герои оказались в огне гражданской войны в Сирии, которой и теперь посвящены фильмы нынешней программы. А в той давней картине впечатлило пребывание героев в Саудовской Аравии, о которой многие из нас имеют туманное представление.
Теперь в Каире в «Горизонтах арабского кино» представили «Фахр Аль Сувайди», и опять на экране Саудовская Аравия. Снимали ее три режиссера – Хаким Фатхи из Египта, Абдуллах Бамайбур из Саудовской Аравии, получивший образование в Лос-Анджелесе, и Осама Салих. Фахр – жанр арабской поэзии, которая становится символом литературы в высоком смысле слова и которую так почитают в частной высшей школе с шариатским уклоном. Некоторых студентов отличает бунтарский дух, но никакой революции они не устраивают, просто проявляют себя как свободные люди, живущие не по догматам.
В забавном учебном заведении, которое мы видим на экране, поощряют увлечение литературой. Там есть даже литературный класс, что не вдохновляет некоторых родителей. Хотя странно видеть, как судьбы великовозрастных героев (такими они выглядят в исполнении взрослых актеров) вершат их властные отцы.
Руководит школой смешной и добрый человек, для которого ученики как родные дети. На экране постоянно присутствует он да тройка студентов-протагонистов, у каждого из которых свой особый характер. Они не только занимаются в классе, но и совершают путешествие в полную неожиданностей Сахару. И там с ними происходят веселые события, вплоть до встречи с эмансипированными арабскими девушками, которые произведут на некоторых молодых людей неизгладимое впечатление.
Зал хохотал на протяжении всего фильма, хотя актеры усиленно комиковали. Однако он оставил светлое ощущение благодаря своей бесхитростности, словно ты побывал на детском утреннике. Такое кино в Кире обожают. Тем интереснее было наблюдать за реакцией на суровый российский фильм о вечной зиме.
В самом Каире сейчас спокойно, не так, как было пять-шесть лет назад, когда в фестивальные дни прогремел взрыв в метро и центральную площадь Тахрир перекрыли, затянули колючей проволокой. А у Египетского музея, хранящего сокровища Тутанхамона, стояли бронетранспортеры и солдаты в полной боевой готовности. Но в программе фестиваля немало тревожных арабских картин, особенно документальных, где люди выходят на площади во имя свободы и будущего, испытывают эйфорию, которая скоро заканчивается.
