В «Утиной охоте»-2024 как будто бы всё поперек ее кино- и театральных предшественниц, которые приучили зрителя к прочтению бытовому, социальному и, как следствие, — мрачноватому, отчасти депрессивному. В пьесе 30-летнего драматурга Вампилова все искали «лишнего человека» советской действительности, который в эту самую действительность не вписывался.
Режиссер Аскар Галимов — поколения конца 90-х, советской действительности не знавший в ее позитиве и негативе, представил в Вахтанговском совсем другую версию. Он даже пошел поперек автора, изменив физические характеристики героев. Так, инженер Зилов — у Вампилова высокий, крепкий, уверенный в себе парень, — теперь внешним обликом, внутренней энергией, голосом скорее напоминает Высоцкого. Вот только что не поет. Супруга его Галина, учительница, совсем не строга. То же можно сказать и о других персонажах.
Да и начало спектакля у Галимова далеко не вампиловское — обошлось без похоронного венка, который появляется у двери квартиры Зилова — его в шутку прислали друзья главного героя. На Симоновской сцене, кроме стен кирпичной кладки, вообще никаких декораций — лишь небольшой фрагмент свода, какой можно видеть в храме, начнет работать не сразу. Как и высокое окно наверху, как будто второго этажа, как будто прошлой жизни. Но все еще будет, будет…
Пока же в небольшое пространство врывается жизнь и люди из далеких 70-х. Так их одела художница Екатерина Горшкова — просто, но мило, по моде эпохи дефицита. Зилов с женой в ожидании гостей: Галина пол моет руками, разговаривая с мужем, и из их разговора (это если не знать содержания пьесы) можно только догадываться, что что-то в этом доме не так. Квартиру получили, гостей ждут, полы намывают, а радость какая-то нечистая, не от души. Придут гости, молодые, шумные, веселые, не знающие достатка, не догадывающиеся, что кое-кто из них доживет до светлой эры общества потребления. Впрочем, вампиловским героям это не грозит.
Как признавался перед премьерой режиссер, он ставил спектакль о своих родителях, размышлял об их отношениях, о своих непростых отношениях с отцом, о времени. Постановка читается и как поколенческая история, где никто не осуждается, не выносятся приговоры «отцам», а сами «дети» не мыслят примитивными схемами черно-белой гаммы в оценке прошлого, которого не знают. И в этом, пожалуй, одно из главных достоинств вахтанговской «Утиной охоты».
Трудно сказать, чем тут больше руководствовался режиссер — интуицией или фантазией, как главной составляющей своего таланта, но его «Утиную» можно свести к формуле «как хорошо мы плохо жили». Про плохую советскую жизнь расскажут потом, а сам процесс жизни, проживание ее, особенно когда ты молод, несмотря ни на что, радостный. Потому что всё впереди. Даже у молодых героев Вампилова.
А вот и они — не только Зилов, но и его окружение — друг детства Саяпин с волевой супругой, их начальник Кушак и любовница Зилова, впрочем, как и многих, Вера, для которой все мужчины — Алики. То ли алкоголики, то ли все на одно лицо. А также официант Дима из кафе «Незабудка», красавец Кузаков и новая любовь Зилова Иришка.
Совсем не на одно лицо, и это принципиально для режиссера: вокруг главного героя, в некоторых сценах как будто оставленного в тени, персонажи с тщательно прорисованными характерами. Разумеется, они «работают» на тему Зилова, но буквально каждый здесь — индивидуальность: нелепый толстяк Кушак, совсем не рассчитывавший стать героем адюльтера, он, как ему кажется, глубоко переживает, а со стороны — обхохочешься. Пожалуй, это лучшая работа артиста Косырева за последние годы. У Виталия Иванова друг детства главного героя Саяпин получился безобидным и милым лжецом, который всегда при всех пристроится, а наличие жены Лерочки (Дарья Щербакова) с командирскими замашками придает ему только уверенность в себе. Деловитый официант Дима из «Незабудки» (Данила Гнидо), всем своим видом транслирующий, что для лакеев хозяев нет. В то время как видимой недоступностью эффектная Вера (Анастасия Жданова) только прикрывает свою общедоступность. Коллективное обаяние «Утиной охоты» складывается из всех работ, даже небольших, как у Натальи Масич и Андрея Зарецкого (родители Зилова) — в их игре важна интонация. Торжество обаяния и в общем танце под твистовый мотивчик (хореограф Полина Майорова) на новоселье у Зилова.
Галимов создает на площадке театральную атмосферу, и театральность, как выясняется, нисколько не противоречит Вампилову. Более того, она очень идет его тексту. И играют (а заняты в основном актеры молодого поколения) по-вахтанговски ярко, что совсем не отменяет глубины постановки и погружения в полную драматизма историю.
В чем же сегодня тема Зилова? Шаг за шагом режиссер приводит своего героя к… любви. Точнее, пониманию потери любви, которой он однажды пренебрег у храма, не оценил и потерял себя, не сразу осознав этой потери. Поиск себя в себе, а не где-то на стороне, не в мире, на который легко списать свою прокаканную жизнь. И вот в момент осознания героем точки невозврата на своде проступают лики — стертые временем, едва различимые. И иначе читается окно наверху, где в белом возникают фигуры родителей героя — то ли сон, то ли явь.
Фантазия режиссера, неожиданные детали вдруг уводят действие от советской, да и какой-либо конкретной реальности, придавая ей метафоричный характер. Официант Дима, нацепивший мохнатую кошачью маску, совсем не удивляет перевоплощением в домашнего или дикого кота — просто сказочный элемент. И такая наивная сказочность добавляет света жизни вообще и жизни героя Вампилова. Его чуть отстраненно, но филигранно играет Севриновский. И совершенно неожиданно раскрывается Полина Чернышова (Галина), которая открытостью своей, легкостью, что поначалу кажется легкомыслием, отчаянно хочет удержать любимого. А как удержать, если тот, добровольно потеряв опору, едва держится на плаву. Охота — на женщин ли, на дикую птицу — для него навязчивая идея, фантом. Но свет в конце тоннеля есть, есть.
