Сага о Павле Дурове будет приносить нам пользу еще долгое время. В этом и есть смысл «горячей» информационной войны. Давайте попробуем связать несколько разрозненных деталей.
Высокопоставленный российский аналитик утверждает, что арест Дурова связан с антифранцузскими протестами в бывших колониях Франции, с их выходом из традиционной «сферы влияния», где инфраструктура Telegram использовалась для распространения антиколониальной и антимакронистской риторики.
Добавьте к этому попытку повлиять на разговоры про Украину и в российском, и в международном медиапространстве, которое сильно зависит от инфраструктуры Telegram.
Париж действительно идет на все, чтобы заявить о своей роли, когда речь заходит о психологических операциях и специальных методах ведения боевых действий на Украине.
Однако, как отмечает аналитик, для всего этого французам не хватает технологий. Так Макрон мог прийти к решению «провести кампанию личного давления против самого Дурова. Французские власти, должно быть, отчаянно пытаются удержать свое место в мировой политике. А Telegram сегодня — это и есть мировая политика».
Париж просто ждал своего звездного часа. Когда пилот частного самолета Дурова Embraer представил свой план полета, во Франции не было ордера на его арест. Только когда самолет направлялся в Ле-Бурже, Париж спешно запросил ордер. Все это время Дуров ничего не знал.
Вкратце: Париж получил роковое предупреждение о том, что Дуров летит во Францию (возможно, через живущую в Дубае девушку Дурова, которая хочет забраться повыше по социальной лестнице), и мгновенно расставил ловушку.
Знаменитость за решеткой
Существует миф, что в прошлом ФСБ запрашивала у Дурова ключи шифрования Telegram. Это неправда. ФСБ хотела, чтобы Telegram предоставлял максимальный доступ для расследования серьезных преступлений в отдельных конкретных случаях. Огромная разница по сравнению с тем, что правительство США делает с Meta* и Twitter/X**, которые предоставили ему полный доступ к внутренней информации.
Но Дуров наслушался пропаганды НАТОстана о «свободе и демократии», отказался и уехал. И это подводит нас к президенту Путину.
У Путина были дела поважнее, чем встречаться с Дуровым в Баку, и Кремль официально опровергал предположения о встрече. Дуров совершал ряд рабочих поездок по Средней Азии и Кавказу, и в Азербайджане его путь и путь президента случайно пересеклись.
Есть то, что Путин никогда не терпит: предательство России. И это относится к письму Дурову.
Когда Дуров уехал в США, американцы вполне ожидаемо потребовали ключи шифрования Telegram в целях слежки. Поэтому Дуров открыл офис в Дубае, а позже подал заявку на получение французского гражданства.
Дуров стал гражданином Франции всего 3 года назад — до начала СВО, что важно — по специальной программе французского МИДа «выдающийся иностранец». Право на получение гражданства по этой программе имеют очень немногие: только «франкоговорящий иностранец, который благодаря своей выдающейся деятельности способствует росту влияния Франции и процветанию ее международных экономических отношений».
Что ж, никакой «выдающейся деятельности» не хватит, чтобы уберечь его от французского обезьянника.
Как достать ключи
Европейскую комиссию (ЕК) в Брюсселе можно описать как известную кучку трусливых евробюрократов и/или психопатов, которые радостно расхваливают «наши ценности». Естественно, ЕК отказывается комментировать арест Дурова, потому что это «национальное расследование».
«Расследование», которое, так уж получилось, «поощряло» глубинное государство США, идет с 8 июля силами вассальной полиции макронистов в интересах НАТО и… самой Еврокомиссии.
Обвинения против Дурова, раскрытые прокуратурой Франции, в суде могут быть уничтожены командой юристов-профессионалов.
По сути, все сводится к тому, что Дуров несет ответственность за пользователей, злоупотребляющих Telegram. Он «соучастник» всех злодеяний в мире — от организованного мошенничества и наркоторговли до неясного обвинения в предоставлении зашифрованных услуг без «заверенной декларации».
Обвинения в отсутствии модерации Telegram — это ложь. Например, Telegram активно цензурирует переписку внутри ЕС, резиденты ЕС не могут получить доступ ко множеству чатов и каналов.
Более того, недавно принятый жесткий закон ЕС в духе Оруэлла, направленный на мегасоциальные сети, Telegram’а не касается, поскольку этот мессенджер обслуживает менее 45 миллионов европейских пользователей в день.
Теперь давайте сосредоточимся на мотиве.
Нынешний либерально-тоталитарный Евро-ГУЛАГ — это огромный силовой блок, у которого нет доступа к контенту Telegram.
У мессенджера собственные серверы по всему миру, он использует IP-адреса Amazon, Cloudfare и Google. С самого момента запуска Telegram у американской разведки есть возможность легко его заблокировать — если им это потребуется.
Другое дело ЕС. Так что Брюссель через Париж пытается добиться хоть какого-нибудь контроля над Telegram — и над соцсетями в целом. Важное напоминание: в Европе нет соцсетей.
Отсюда постоянные угрозы в адрес Twitter/X и оруэлловского «Закона о цифровых услугах», который касается ответственности в плане контента и распространяется на все платформы, а не только на Telegram.
ЕС и Франция ужасно хотят того, что уже есть у Гегемона, причем в еще большем масштабе: доступ ко всему, прямо здесь и сейчас, без каких-либо юридических документов.
Главный вопрос на данный момент — это добьются ли они своего, надавив на Павла Дурова? Нет никаких доказательств, что у него есть ключи шифрования Telegram. А что, если они взяли не того парня?
Гениальный архитектор Telegram — это Николай Дуров, крайне скрытный брат Павла: магистр математики, дважды кандидат наук, имеет золотые медали Международной математической олимпиады. Французы предпочли бы прийти к соглашению — отсюда и продолжительный допрос, но это бы значило, что нужно сломать Павла и через него добиться от Николая, чтобы тот выдал эти легендарные ключи.
Почему сейчас? И кому это выгодно?
Как и ожидалось, в допросе Дурова нет никакой прозрачности. Франция — мучительно скрытное сообщество, раздражающе медлительное, склонное по серьезным вопросам замолкать и лишь иногда делать редкие официальные заявления. Главное здесь — процесс, а местная бюрократия отупляет.
И все же французская бюрократия, может быть, дала ценный намек на то, что их действительно беспокоит. Они просто не могут согласиться с тем, что кто-то использует — или предоставляет — средства «маскировки» в финансовых транзакциях, обходя цензуру и слежку.
Так что все это может выйти далеко за рамки навязчивой идеи получить (все или хотя бы какие-то) ключи шифрования Telegram. Французский бюрократический аппарат готов пойти на любые ухищрения, лишь бы пресечь любую возможность обхода слежки и сохранить при этом власть наказать любого.
Если эта сага продолжится и приведёт к суду и, в конечном итоге, к 20-летнему тюремному заключению, это будет означать, что Дуров не сломался перед бюрократическим аппаратом и навсегда остался «соучастником».
Но это вряд ли. Прощай, блеск и гламур, в обмен на ежедневный черствый багет во французской тюрьме?
И еще два неизбежных вопроса. Почему сейчас? Потому что ЕС в этом остро нуждается. И кто от этого выигрывает? Главный вариант — «командный дух» французской бюрократии, подчиненной строгим правилам, и ее франко-европейские олигархические связи. Зависть тоже возможна. Дуров — русский, а Telegram — мессенджер с миллиардом пользователей по всему миру, который пользуется оглушительным успехом.
В дальнейшем может произойти все, что угодно — в том числе, блокировка Telegram во Франции и ЕС. Глобальному большинству все равно. Между тем, многие удивляются, как нарциссический техноглобалист мог быть так наивен, чтобы верить, что либеральный тоталитаризм когда-либо защитит его свободу.
